ru

    Нет, наверное, такого ребенка, который не мечтал бы о своем средневековом замке. И я мечтал. Как увидел такой замок на картинке в учебнике по истории Средних веков – так и начал мечтать. И сейчас мечтаю. Все эти донжоны, машикули, узкие бойницы… Это вам не хрущобы ухудшенной планировки. Любого бухгалтера или инженера спроси – хочешь в замок? Да он как представит жену, запертую накрепко в высокой башне и тещу с той стороны замковой стены, во рву с лягушками…
Владимир Семенович Храповицкий, князь, гусарский полковник, лейб-гвардеец и предводитель дворянства Владимирской губернии, тоже, поди, мечтал о своем замке. Хотя легенда утверждает обратное. Говорят, что просто так поехал во Францию в восьмидесятых годах позапрошлого века – на воды или жену повез к парижским портным приодеться. Заодно и французские замки осмотрел. И восхитился. И какой-то, мол, вельможный лягушатник, снисходительно усмехнувшись в свою завитую и напомаженную эспаньолку, сказал ему – Да, мон колонель, такого в России не увидишь. Так что любуйтесь, пока вы здесь. Храповицкий, конечно, обиделся, но виду не подал, а только предложил французу приехать в гости через годик-полтора посмотреть его избушку на готических ножках. Тот приехал и уж настал его черед ахать. Показал Владимир Семенович французу готические хоромы как две капли шампанского похожие на его собственное шато. Подождал Храповицкий, пока гость обеими руками водворит на место отвисшую челюсть, и говорит – Ну, это еще не мое жилище. Здесь живут лошадки мои, свинки и прочий скот. Пойдемте, мон шер, дальше. Я вам свое жилище покажу.
    Надо сказать – было, что Храповицкому показывать, было. Под руководством московского архитектора Бойцова построили в Муромцево целый замок в стиле романской готики, летний театр, дом управляющего, купальню и церковь. Правда, при строительстве церкви, заказчик и архитектор рассорились и расстались. По чьему проекту достраивали вторую часть замка в стиле английской готики – неизвестно. Может даже и по эскизам самого Храповицкого.
    Конечно, специалист скажет, что никакая это не готика, тем более английская и романская, а всего лишь стилизация. Одним словом – эклектика. Ну и пусть эклектика. От этого она не стала менее красивой. Да и что такое эта эклектика? Детская мечта, ставшая реальностью. Ребенок, рисуя, к примеру, замок, изобразит и собственно замок, и автомобиль на подъемном мосту и пароходик в протекающей рядом речке и даже телевизионную антенну на башне. Одна башня будет круглой, а другая квадратной и защитники замка будут вооружены мечами и пистолетами. Вот и у Храповицкого в замке был телеграф, телефон, электричество и даже мраморные бассейны с горячей водой. Телевизионной антенны на башне, правда, не было, зато гордо реял флаг с белой лилией. Даже и кораблик у него имелся. Плавал по каналу, прорытому от реки Судогда к замку.
    Но настоящим увлечением, даже страстью Храповицкого был не замок, а парк. Тоже эклектический. Чего в нем только не выращивали лучшие российские садовники и лесоводы, которых нанял князь. Росли в нем и бальзамические пихты, и румелийские сосны, и пробковые деревья, и даже загадочный кипарисовик горохоплодный, который я не могу себе представить иначе как кипарис, увешанный гороховыми стручками. Каскады прудов, фонтаны, щебеночные, освещенные электричеством, дорожки, вдоль которых стояли скульптуры и венские кресла.
    Супруга Храповицкого, Елизавета Ивановна, занималась разведением редких птиц. К примеру, падуанских шамоа. Наверное, это что-то похожее на кипарисовик горохоплодный, только в птичьем исполнении. Шутки, однако, шутками, а за разведение гусей китайских гусей Храповицким была присуждена серебряная медаль министерства земледелия.
    За всеми хлопотами по устройству замка, парка и прочих хозяйственных служб, князь не забывал и о местных крестьянах. Построил им церковь, школу, больницу, даже музыкальную школу и хотел открыть лесное училище. Короче говоря, князь делал все, чтобы крестьяне потом, когда станут владельцами его имения, ненавидели даже память о нем.
Это «потом» настало скоро. Буквально через одиннадцать лет после завершения строительства второй «английской» части замка. Храповицкий с новой властью спорить не стал. Отдал все, что имел крестьянам, подписал какие-то бумажки о добровольной передаче имущества и уехал с женой во Францию.
    А усадьбу стали грабить. Для начала вывезли из замка вагон ценностей. Настоящий товарный вагон – триста пудов. Все остальное растащили крестьяне. Наверное, и сейчас, ежели поискать, то найдется у местных жителей в сервантах и стенках какое-нибудь блюдечко или чашка, а то и серебряная ложечка. Через какое-то время в замок переехал лесотехнический техникум и квартировал в нем аж до семьдесят девятого года. За это время успели разрушить фонтаны, вырубить большую часть парка, устроить в церкви склад горюче-смазочных материалов и взорвать колокольню. А когда техникум переехал из замка в другое помещение, то в пустом здании, исчезли двери и окна, случилось два пожара – словом, все то, что случается у нас с памятниками архитектуры. Даже замковые привидения, которых купил по случаю Храповицкий во Франции, разбежались. Впрочем, далеко они не ушли. Живут где-то в окрестных лесах и пугают заезжих грибников и дачников-москвичей.
    Местные мальчишки за умеренную плату водят редких экскурсантов по замку – показывают обгорелые стены, чудом уцелевшие майоликовые плитки, ржавые котлы парового отопления. Приезжают сюда фотографы из гламурных журналов со своими длинноногими моделями. Развалины прекрасно оттеняют цветущую молодость, кружевные наряды и даже оживляют мертвые профессиональные улыбки.

    Тут бы надо и закончить, но... вернемся в начало прошлого века. Храповицкие прожили во Франции, в доме престарелых городка Мантон, недолго. Владимир Семенович умер в начале двадцатых, а Елизавета Ивановна осталась одна, совершенно без средств к существованию. Наверное, очень несладко ей жилось, если решилась она написать крестьянам села Муромцево письмо. «Дорогие крестьяне! Обращаюсь к вам с просьбою: соберите, сколько можете денег и пришлите мне. Вы владеете теперь бывшей землей моего мужа Владимира Семеновича Храповицкого, который скончался в нищете. Я осталась теперь одна без всяких средств существования на самую бедную жизнь. Мне уже 68 лет, я больная и старая, работать не могу. Я счастлива, что теперь вы владеете землей, а у нас не было детей, все равно желание мужа было отдать землю крестьянам. Обращаюсь к вашему доброму сердцу, прошу помочь мне. Бог вас не оставит. Прилагаю конверт с моим адресом. Да сохрани вас Бог всех! Елизавета Ивановна Храповицкая. Сообщите, что сталось с нашим имением Муромцево. Напишите мне подробно об этом. Я всей душой с вами». И дорогие крестьяне не заставили себя ждать с ответом: “Десять лет прошло с того момента, когда мы выгнали вас и вам подобных из нашей страны. За это время мы достаточно научились управлять государством и как строить свою жизнь. Там, где раньше царил гнет помещиков и их прихвостней, мы имеем бывшее поместье Муромцево. Очень странным показалось ваше обращение к нам с просьбой о посылке денег. Спрашивается, за что? За то, что вы долгие годы, сидя на нашей шее, выматывая из нас последние силы, вели праздную жизнь паразитов, раскатываясь по заграницам и соря деньгами, добытыми на крови и поте крестьян? За то, что в былые времена нас пороли кнутом и нагайками, за то, что наших жен и детей выгоняли плетьми из лесу за сбор ягод и грибов, за то, что в 1905 году на нашу просьбу обменять землю, незаконно у нас отобранную, вами были вытребованы стражники, урядники и по приказанию вашему за наше обращение пороли плетьми и сажали в тюрьмы... Да всего и не перечислишь, за что вам, госпожа Храповицкая, следует помочь. Мы не можем даже и определить и попросту скажем: «Валитесь от нас к ...» Только такие бессовестные люди, как вы и вам подобные, способны порою лить крокодиловы слезы…».
    А по легенде ничего этого не было. По легенде умерли Храповицкие во Франции в один день. И в то же лето улетела с пруда возле замка последняя пара лебедей. Каким-то лебединым чутьем почувствовали они, что не дождаться им возвращения хозяев. Пусть уж лучше будет по легенде. При такой-то жизни без легенд нам никак не обойтись.

























Экскурсоводы