01
02
Начал я с памятника Лопареву. Хрисанфу Мефодьевичу. Надо же, как заковыристо людей называли! Не какой-то тебе Иван Петрович или там Сергей Семёныч. Как ладошками по голенищу сапога – опа! Хрисанф Мефодьевич! Прошу любить)
Про него надо, конечно, отдельно рассказывать. Потому как достоин. Но потом. А пока с площади начнём.
03
Площадь Свободы начинается стремительно и неожиданно, откуда ни подойди. Свобода всегда так начинается. Сколько не готовься к ней, валится на голову невпопад. И что делать с ней – неизвестно, и где она кончается – не понятно.
04
В южном углу площади угнездился скверик и забавный фонтан. Конструкция фонтана замечательна: два каменных кольца и гранитные шарики, повылазившие на парапет. Смахнуть бы их в промежуток между кольцами – на подшипник станет похоже. Злые языки так и зовут фонтан – подшипник.
По этому поводу одна байка есть. Давным-давно, ещё при социализме, была идея построить в Ханты-Мансийске полезный завод. Чтобы буровое оборудование делал или что другое вращательное. Но по разным причинам не срослось. А идея осталась. Летала она в хвойном ханты-мансийском воздухе, тоскливо чайкой кричала и в глаза людям заглядывала: ну сделай что-нибудь. И, судя по всему, автору фонтана таки в голову попала.
05
Наша следующая остановка – волостное правление. Здание дореволюционное, затем на новое место перенесённое, перестроенное, достроенное и пристойный облик потерявшее. Его снос вызвал бурные дебаты на городском форуме и привёл к образованию самодеятельного краеведческого общества. Что для Ханты-Мансийска уже само по себе удивительно.
06
07
08
09
Потом я пошёл к набережной, к строящимся детсаду и библиотеке. Люблю, знаете, по стройке полазать. Там кирпичные стены, мало света и травмоопасность. Правда, в этот раз я хотел всего-навсего Самарово из окон поснимать.
10
11
12
Тут-то и приключилось. Рабочие, завидев меня в здании, бросались наутёк. Пришлось ощупать себя – не выросли ли часом рога и хвост? Вроде, нет. Когда же вышел во двор, опешил. Рабочие, все сплошь граждане некогда братских республик, сгрудились нестройными шеренгами у заборчика. Их начальник – судя по наличию пиджака и живота – говорил в мобилу. Мне показалось, они мне не рады.
13
Они так сверлили меня глазами, что запросто могли сделать в туловище много маленьких дырочек. И тогда все жизненные соки из меня бы повытекли. И вырос бы по весне на этом месте баобаб, так как на белую и стройную берёзку я совсем не похож.
И я ушёл. Потому что баобабам в нашем двуречье не климат.
14